АСЕЕВ

АСЕЕВ Николай Николаевич (27.6(9.7).1889, Льгов Курск. губ., — 16.7.1963, Москва) — рус. сов. поэт, переводчик, лит. критик. Ок. Курск. реальное уч-ще (1909), учился в Моск. коммерч. ин-те (1909—12), на филол. фак. Моск. и Харьк. ун-тов; участвовал в организации сов. учреждений на Дальнем Востоке; с 1922 жил в Москве. Гос. пр. СССР (1941). Автор значит. числа стихотворений, поэм, лит.-критич. статей.

Н. Н. АСЕЕВ.

Для истории изучения «Слова о полку Игореве» интерес представляет его ст. «К Слову о полку Игореве» (в кн.: Асеев Н. Н. Жизнь

19

слова. Сб статей. М.: Сов. Россия, 1967, с. 89—100), в которой дана общая оценка произведению и высказаны соображения о характере др.-рус. лит. тв-ва, о жанре и авторстве «Слова», о значении некот. слов и фраз. По твердому убеждению А., в Древней Руси существовали по крайней мере две лит. школы — школа нар. певца-импровизатора Бояна и школа более поздняя, строго отбиравшая темы, сюжеты и время событий. В связи с этим правомерно говорить о коллективном «словесном искусстве» сменявших друг друга лит. школ. По мнению А., как Боян представлял не только единоличного автора, но и его единомышленников, так и «Слово о полку Игореве» есть результат лит. тв-ва нескольких лиц. «Об этом, — пишет А., — свидетельствует многое. И в первую очередь то, что разные отрывки „Слова“ меняют и ритм, и стиль повествования, — то спокойный и медлительный... то вдруг зловеще убыстренный». В числе доказательств того, что «повесть эта создана не одним лицом, а содружеством лиц», А. приводит свое понимание термина «братия» — «братия авторов», которые собирали свои силы в едином повествовании о печальном времени.

По принципу нар. этимологии А. толкует др. места памятника: Карна — от глагола карнать ’укорачивать’; Жля — от корня зол-, содержащегося и в словах злоба, злость; вещий — не в позднем якобы значении ’прорицающий’, а в более раннем ’громогласный’; за шеломянем — не ’за холмом’, а ’за спиной, за плечами, позади княжеского шлема’. А. предлагает также иное толкование фразы ищучи себе чти (обычно ее переводили, реконструируя древ. звуковой состав словоформы чести, т. е. предполагая, что в ней, по известному закону, в XI—XII вв. выпал слабый сверхкраткий гласный ь; данное объяснение, бесспорно, является правильным); по гипотезе А., слово чти надо читать в виде части, поскольку якобы простые ополченцы, «лапотники» (не члены княжеской дружины), не могли искать себе чести, они искали себе части воен. добычи, пропитания, по соврем. терминологии — трофеев.

Предлагая новое понимание некот. слов и выражений «Слова», А. исходил из поэтич. трактовки текста произведения: «Вся прелесть древнего памятника литературы и состоит в том, что в нем можно искать осмысливания тех или иных выражений не в строго академическом уставе, а в эмоциональном воздействии на наши чувства, в частности — на нашу языковую прапамять, которая живет в каждом человеке, любящем язык, его свойства выразить смысл не в прямом однозначном образе, а разнообразных оттенках метафорического рисунка, дающего свободу воображению, и этим-то и прельщающего читателя» (с. 91).

Кроме указ. статьи А. принадлежит отзыв «Глагол времен» (Огонек, 1946, № 21, с. 30), в котором характеризуется перевод «Слова», сделанный А. К. Юговым (1945). По мнению А., Югов удачно избежал весьма существенных недостатков воспроизведения «Слова», «разбив текст на интонационно-смысловые отрезки-строки, ясно чувствуемые при внимательном чтении голосом» (с. 30). В то же время А. отмечает, что «не все у Югова бесспорно; самая новизна подхода, наверное, вызовет возражения» (там же).

Поэтич. строй и образы «Слова» оставили некот. следы в раннем тв-ве А.